Статьи

Пасмурное утро. Я выбрался из палатки и побрел на кухню. Там уже теснилось человек семь сотрудников лагеря. Пока наливал кофе, выяснилось, что полушутя все озадачены вопросом, кто же в лагере является тем самым Ионой, из-за которого мы пережили шторм и теперь вновь не видим солнца.

Каждый день мы сталкиваемся с новостями об убийствах, катастрофах, несчастных случаях, болезнях, самоубийствах. Мы ужасаемся, иногда пытаемся осмыслить происшедшее, но чаще забываем неприятные известия как кошмарный сон. И чем чаще мелькают перед нами неприятные кадры, тем быстрее мы гоним их от себя.

В прошлый раз мы говорили о юности Моисея… о дальнейшем, а именно, о том, как он вывел своих соплеменников из Египта, знают, пожалуй, все – хотя бы из популярного мультфильма. Фараон сначала упрямился и не хотел отпускать евреев на свободу, но после того, как грозная сила Творца была явлена в чудесах и знамениях, у него, по сути, не осталось другого выбора. Так оно часто бывает и в менее драматических ситуациях: вопрос не в том, примем мы неизбежное, а скорее в том, как скоро мы его примем и как дорого заплатим за промедление.

Все мы бываем «за», и все мы бываем «против», и не только во время очередных выборов. Так уж устроена жизнь, что если мы соглашаемся с одним, то неизбежно должны возражать другому. И в Евангелии мы видим постоянное противостояние: всякий, кто принимает учение Христа, неизбежно оказывается в оппозиции ко многим другим учениям и даже людям: вовсе не потому, что он враждебен кому-то, а потому, что невозможно одновременно служить Богу и мамоне, общаться со Христом и Вериаром. Говоря «да» одному, приходится сказать «нет» другому.

В последние пять лет внимание евангельских церквей СНГ все больше останавливается на таком феномене как социальное служение или социальное участие.

Люди мира отчаиваются, христиане же надеются. Как нам хочется подобной простоты, но не все так однозначно. Люди мира отчаиваются, но живут в единственной для них реальности, а потому лучшие из них стараются эту реальность спасти и сделать лучше. Христиане надеются на лучший мир, а потом худшие из них безразличны к реальности этого земного мира, отчаиваются в ней и даже не стараются сделать ее хоть немного лучше.

Говорят, что есть люди обидчивые, а есть обтекаемые. Одни принимают все близко к сердцу, а другие – «как с гуся вода»: отряхнулись и дальше пошли. Не согласен с этим. Уверен, что обижаются все. Просто у кого-то больше тем, которые могут эту обиду вызвать, а у кого-то – меньше.

Ветхий Завет – это прежде всего история Израиля, избранного Богом народа, с которым Он выстраивал особые отношения, который обучал и защищал, вскармливал и лелеял, а порой и наказывал, совсем как любящий отец обходится с единственным сыном. У народа, как и у человека, бывает свое рождение – и как первая книга Ветхого Завета, Бытие, говорит о происхождении всего мира и о жизни предков израильтян, так его вторая книга, Исход, говорит о рождении этого избранного народа.

Жизнь как порыв, стремление, рывок знакома немногим. Лишь великие люди могут похвалиться тем, что их жизнь прошла в полете, в броске, в движении к цели.
Я не могу согласиться, что скучная жизнь может быть нормой, что можно жить без мечтаний и без стремлений эти мечты воплотить, что можно обойтись без благородного риска и удивительных приключений.
Мы грешим, когда жизнь – величайший дар Бога – превращаем в серое существование. Если мир вокруг нас - пыльный чулан, то неудивительно, что вечность  представляется баней с пауками.

Русское слово «ад» пришло из древнегреческого языка. Этимология древнегреческого Ἅιδης (Haides) («властитель подземного царства Аид», «смерть», «ад») очень любопытна.