Статьи

Я смотрю на жизнь вокруг и читаю Библию. Лучше было бы никуда не смотреть и читать Библию. Какая разница? Смотри, не смотри, все равно ничего нового не увидишь. «Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1, 10)

Я убежден, что сами верующие являются причиной того, что авторитет Писания сегодня подвергнут сомнению. Мы представляем людям бога, созданного в нашем воображении. Мы изгнали чудо из нашей веры и пытаемся рационально объяснить полноту божественности Христа, в том числе и Его воскресение из мертвых.

На Пасху обычно влекут нас крайности: покаяться и привести кого-то еще (на сленге  –покаять).  А привести себя к Богу – забываем. И расслабление это гордое от жесткости, когда влечет долг христианина, а не трепет любящего, интимный и томящий. Боимся полыхать, вспоминая страсти, в которых и до греха близко. Но если не только веруем, но и любим, что нам идольское и мирское?!

Смех – это серьезно, говорят ученые. В каждом обществе есть своя «смеховая культура», свои традиции, привычки и условности: над чем смеяться, как, по какому поводу и для чего. Все эти карнавалы, «дни дураков» и прочее – они не только позволяют людям отдохнуть и развлечься, они дают им возможность выйти за пределы привычных стереотипов, взглянуть на вещи по-новому и со стороны, что-то переоценить и понять глубже.

Часто я сам себе задавал подобный вопрос, а в последнее время, к сожалению, стал его слышать от других. Причем, эти  другие – совсем разные люди: молодые и не очень, семейные и холостые, активисты церковных проектов и пассивные посетители церковных собраний. Меня это наталкивает на мысль, что из частной проблемы нескольких озадаченных жизнью людей, это становится одним из актуальнейших вопросов современности.

19 марта 2012 года на 92-м году жизни отошла в Вечность Анна Григорьевна Захарова, член Центральной московской церкви ЕХБ, представитель родственной ветви Павловых, где сохранялась память и христианские традиции видных основателей евангельско-баптистского движения в России.

В Евангелии от Матфея (26:63) первосвященник Каиафа во время «суда» над Иисусом после долгих прений задает Иисусу прямой вопрос: «заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Ответ должен решить всё: если Он скажет «да», это будет поводом для обвинения в богохульстве, и первосвященник наконец-то получит бесспорный повод для смертного приговора, к которому он так стремится. А если ответит «нет», это перечеркнет многое сказанное Им прежде…

Открывая Библию, человек ждет прежде всего великих откровений. Но если он читает Ветхий Завет, его обычно поражает обилие мелочных предписаний: ешь мясо только тех животных, у которых раздвоенные копыта и которые жуют при этом жвачку. К чему все это? Неужели Богу есть дело до того, какое мясо едят люди? А к чему эти бесконечные ритуальные подробности: как Ему приносить разные жертвы? Разве это главное в религии?

Из всех четырёх евангелистов именно апостола Луку можно назвать историком в строгом смысле этого слова. Его двухчастный труд — Евангелие и Деяния святых апостолов — добросовестный и чёткий рассказ о событиях в их последовательности; он выполнен в соответствии со всеми требованиями исторического жанра. Кроме того, писания Луки — замечательное литературное произведение, написанное на отменном греческом языке.

В Евангелии от Матфея (20:1-16) рассказана притча, которой нет у других евангелистов. Она заключена между двумя почти идентичными стихами: «И так будут последние первыми, а первые последними», а сюжет ее прост: господин нанимал в течение дня работников в свой виноградник, так что одни работали весь день, а другие – только вечером, по прохладе. Но он заплатил всем одинаково, по одному динарию, к обиженному недоумению первых, а о вторых не сказано ничего.