Осуществление ожидаемого
(Евангелие от Луки 2:21–38)
В сегодняшнем евангельском чтении мы вновь вспоминаем величественный образ Симеона. Нередко в церковной традиции он именуется как «Симеон Богоприимец». Что это был за человек? О его жизни в Священном Писании содержатся скудные отрывки. Мы знаем только то, что всю свою жизнь Симеон был с Богом. Он не мыслил себя вне служения Господу. И в какой–то момент его жизни Господь одарил Симеона радостным известием, сказав ему: «что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа» (Лук. 2:26). Но жизнь шла, годы брали свое, а «утешения Израилева» очи Симеона до сих пор не видели…
В один из дней, согласно евангельскому свидетельству, Симеона посетило вдохновение. Внутри нечто подсказывало ему, что сегодня произойдет какое–то важное событие. И Симеон «по вдохновению пришел в храм» (Лук. 2:27). В этот же день в храм пришла человеческая семья. Семья обычная и, вместе с тем, необыкновенная. Пришла Мария, пришел Иосиф, пришел Господь. Младенец Христос был принесен своими земными родителями в храм. Они вошли в храм и увидели Симеона, а Симеон увидел их. Вернее увидел Его. Того, в Кого верил, Кого ждал, к встрече с Кем шел всю свою жизнь. Симеон увидел Христа. Увидел младенца. Увидел Бога… А потом смешанные чувства: радости, благоговения, удивления, восхищения и даже страха. Симеон помнил о том, что не умрет, пока не увидит. И вот он видит, значит земной путь подошел к концу. Но для него это уже не имеет значения. Он берет Христа младенца на руки. Георгий Бенигсен в одной из своих проповедей красиво говорит об этом: «Старческие руки Ветхого Завета приняли Новый Завет». Да, произошла символическая передача преемственности. Уже разгорался новый свет, Свет Невечерний. Восходило «Солнце Правды для исцеления многих» (Мал. 4:2). Как это дивно: человек берет себе на руки Бога. Это еще одна удивительная встреча — встреча человека с Богом. И как правдиво звучат слова протопресвитера Александра Шмемана: «Жизнь есть ожидание. Симеон ждал всю свою длинную жизнь. И не значит ли это, что он думал, молился, углублял это ожидание, так что, наконец, вся его жизнь стала одним накануне радостной встречи».
С другой стороны, подошла к завершению эпоха Ветхого Завета. Эпоха, когда встретить Господа лицом к лицу, значило для человека умереть. Наступало новое время. Бог пришел к человеку. По верному слову Елены Уайт «В Личности Христа земная и небесная семьи породнились… небо сокрыто в человечестве, а человечество заключено в недрах бесконечной Любви». И с той поры встреча с Господом — это уже жизнь для человека. Все Евангелие говорит об этом. Христос Спаситель встречается с человеком, и плодом такой встречи является — исцеление, воскрешение и духовное прозрение.
А затем мы видим еще Марию — мать Иисуса Христа. Она слышит глубокие слова, сказанные ей Симеоном: «И тебе самой оружие пройдет душу, — и да откроются помышления многих сердец» (Лук. 2:35). Да, действительно «пройдет душу», сердце пронзит, но позже. Спустя десятилетия, на Голгофе. Когда убегут все, кто считал себя близкими Христу. У креста останутся женщины да апостол Иоанн, а еще Мария. Вот тогда это оружие пройдет ей душу. Когда Марии придется пройти самое страшное для матери — лицезрение смерти своего ребенка. Это остро чувствует Анна Ахматова:
Магдалина билась и рыдала
Ученик любимый каменел
А туда где молча мать стояла
Так никто взглянуть и не посмел
Но все это будет потом. А пока Симеон благодарит Господа: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром; Ибо видели очи мои спасение Твое» (Лук. 2:29–30).
Во многих христианских традициях существует церковный праздник «Сретение», что в переводе с древнеславянского означает «встреча», а в одном из славянских языков переводится как «радость». Оба этих значения, «встреча» и «радость», раскрывают смысл сегодняшнего евангельского чтения. У Иосифа Бродского есть стихотворение с таким же названием. В нем, как мне думается, красиво и верно передается вся палитра чувств и евангельский подтекст встречи старца Симеона и младенца Христа. Смысл этой встречи передается глубже, нежели изложено мною. Послушайте:
Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.
Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию. Пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом свет падал младенцу;
но он ни о чем не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось И старец промолвил: «Сегодня,
реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
дитя: он — Твое продолженье и света
источник для идолов, чтящих племен, и слава Израиля в
нем». — Симеон умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
кружилось какое–то время спустя над их головами, слегка
шелестя под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова–то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:
«В лежащем сейчас на раменах твоих паденье одних,
возвышенье других, предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть его будет, твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».
Он кончил и двинулся к выходу. Вслед Мария, сутулясь, и
тяжестью лет согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значенье и в теле
для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он шел молча
по этому храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.
И поступь была стариковски тверда. Лишь
голос пророчицы сзади когда раздался, он шаг
придержал свой немного: но там не его
окликали, а Бога
пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,
как некий светильник, в ту черную тьму, в
которой дотоле еще никому дорогу себе
озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
Дай Бог, чтобы вступая в новую неделю, мы не прошли мимо встречи с Христом в молитве, в чтении Евангелия, в лице ближнего. Лай Бог, чтобы наша жизнь и ожидание стали одним целым. Мы с вами ожидаем того дня, когда по верному замечанию известного сербского богослова Иустина Поповича: «окончится существование времени… и каким–то тайным образом время вольется в вечность». «Время вольется в вечность» и водворится, по слову Анны Ахматовой, «жизнь без завтрашнего дня». Пусть для каждого из нас уже сегодня, сейчас наступит осуществление ожидаемого, пусть каждый из нас переживет опыт удивительной встречи с нашим Господом. Аминь.
Игорь Малин
Источник: rumagic.com