Быв миссионером, стал – епископом!
Начало здесь
Послание апостола Павла Филиппийцам является довольно ранним документом, которое открывает нам на мгновение церковную «структуру» церкви: «епископы и диаконы». Возможно тот читатель, который никогда до этого не исследовал вопроса епископского служения, представит в своем воображении архиереев облаченных в омофор или митру. Однако в контексте использования этого слова Павлом становится ясно, что епископы – это скорее распорядители в церкви, а диаконы – обычные служки-исполнители. Никакого исчерпывающего объяснения того, что представляют собой епископы – мы больше не наблюдаем. И заметно, что те послания, которые безоговорочно считаются посланиями Павла («паулинистский корпус»: 1 Фессалоникийцам, Галатам, 1-2 Коринфянам, Римлянам, Филимону и, возможно, Колоссянам).
Авторство остальных посланий обычно ставится под сомнение. На уровне: маловероятно…
И дело не в том, что авторитетные библеисты бессовестно из своей вредности отрицают аутентичность, например, пасторских посланий, а в том, что эти послания являют внутренние свидетельства более позднего своего составления то ли учеником Павла, то ли его школой.
Кстати говоря, в этом нет ничего драматичного, как может показаться на первый взгляд. Ученые не могут доказать, да и не доказывают, что эти послания не Павла. Здравые библеисты чаще рассуждают о вероятности написания, скажем, Послания Ефесянам Павлом. И при этом они аргументируют свою позицию занимательными наблюдениями.
Кстати, судить о таковых взглядах того или иного богослова как евангельского исследователя на тест ортодоксии тут непросто. Например, такой евангельских библеист как Ричард Бокхам (Richard Bauckham) считает, что 2 Петра и Иуды – это псевдоэпиграфы (т.е. написаны другими авторами). А другой исследователь более либеральных воззрений, такой как Лук Джонсон (Luke Johnson), с ним не соглашается.
Так или иначе, евангельские теологии, то ли они являются сторонниками аутентичности пасторских посланий, то ли нет, - все они едины в том, что новозаветный корпус книг является Словом Божьим. А то, что эти Писания являются источником для различных дебатов, споров и разногласий – скорее говорит и убедительно свидетельствует о ценности писаний Нового Завета именно как исторических памятников.
Поэтому для нас занимательно то, что в «аутентичных посланиях» Павел не говорит о пресвитерах. И делаем мы этот вывод не на основании подспудного утверждения, что, мол, в Новом Завете мы можем найти «канон в каноне» (когда в свете бесспорных книг мы видим, как Мартин Лютер, спорные), а в том, что в книгах Нового Завета мы видим разнообразие (Джеймс Данн, Ульрих Луц).
Для Павла церковь это Тело Христа. Оно, как мы говорили в прошлый раз, имеет свое географическое и эмпирическое выражение в конкретной ассамблее верующих во время праздников «Агапе». Наглядно мы это видим в коринфской церкви (как и в Деян. 4).
И заметьте, если Игнатий Антиохийский позже считал, что гарантом церковного единства является епископ, который является воплощением Христа в церкви («на епископа должно смотреть, как на самого Господа» и «повиноваться ему как Иисусу Христу»), то в посланиях, чья аутентичность часто ставится под сомнение, скажем, Ефесянам, автор, пусть даже и Павел, призывает церковь быть единой: в Господе, в вере, в крещении (Еф. 4:1-6).
Лично я считаю, что Павел вполне мог написать это послание в более поздний этап своей жизни. Хотя, добавлю, это не так принципиально, поскольку послание к Евреям тоже не написано им. Тут важны аргументы и теология, которая за ними стоит. Для Павла община – это неформальное собрание, где все служения имеют исключительно пневматической характер.
Даже в послании Ефесянам апостол призывает верующих подчиниться друг другу! Нет ни слова о субординации пастору или пресвитерам (которые в Новом Завете чаще всего упоминаются во множественном числе). Занимательно также, что в 1 Пет. 5, когда мы читаем о конфликтах между пресвитерами и «младшими», мы замечаем, что Петр увещевает подчиняться и пресвитеров и молодых людей друг другу!
Но все же, каким образом происходило ученичество и духовное формирование верующих. Как кажется, в первое время этим занимались служители из «транс-церковного эшелона лидерства»: апостолы, пророки, учители. Однако к 70 году, о чем очень часто говорит и пишет Герд Тайссен (Gerd Theißen) явление странствующих харизматиков сводится на нет. В 13 главе Дидахе мы читаем о странствующих пророках и учителях. А в 11ой главе говорится и о странствующих апостолах. Заметно по тону послания, что ко времени концу первого, начала второго века ряды путешествующих апостолов, пророков, и учителей (itinerant or roving apostles, prophets, and teachers) начинают редеть. Поэтому автор предлагает выход (гл. 15) «Рукополагайте себе епископов и диаконов, достойных Господа, мужей кротких и несребролюбивых, и истинных, и испытанных, ибо и они исполняют для вас служение пророков и учителей. Поэтому не презирайте их, ибо они почтенные ваши наравне с пророками и апостолами».
Если ранее собрание Агапе (как правило, вечернее) в качестве председательствующего руководителя начинал странствующий апостол (а их было больше, чем 12ть), пророк или учитель, то поскольку они перестали быть частыми гостями, согласно предложению автора – их постепенно начинают замещать епископами. То есть, появляется институционализация. Чем она подсказана? Тем, что пророки и учители, как и апостолы – это уже редкое явление. А ученичеством заниматься надо.
Однако почему возникли епископы? Только лишь по причине «увядания» служения странствующих проповедников? Думается, что тому есть несколько причин. Первая – это человеческий фактор. Дело в том, что странствующих апостолов и пророков (хотя не все из них были странствующими, о чем можно судить по Деян.13:1; 15:35) некоторые поместные церкви сами начинают отталкивать и не допускать до того, чтобы председательствовать на собраниях. Например, Диотреф (3 Иоанна 9,10). Или коринфская церковь, которая ставила под сомнение авторитет Павла. Мы видим, что как школа странствующих пророков (братьев в тексте) апостола Иоанна, так и школа апостола Павла сталкивается с соперничающими лидерами, первыми моно-епископами. О Диотрефе сказано, что он «не принимает братьев», т.е. отказывает странствующим учителям в гостеприимстве. А это имеет серьезные последствия для миссионерской деятельности апостолов и пророков. Так в случае Павла. Он для того написал письмо римской общине, чтобы те могли познакомиться с ним, т.е. с его вероучением. И когда «странствующий» Павел проходил бы Рим, он мог бы насладиться гостеприимством церкви и, заручившись также финансовой поддержкой, пойти дальше в Испанию (Рим. 15:24, 28). Другими словами, Диотреф не просто проявлял ненужные амбиции, он ставил палку в колесо миссионерского движения ранней церкви. И подобных лидеров, которые исключительно «лично» начинали воспринимать свою церковь (см. 1 Петра 5:3), становилось все больше и больше. Это первая ступень.
Вторая ступень в развитии институциональной экклесиологии заключается на наш взгляд в том, что пасторские послания (а также Деяния Апостолов, которые я тоже отношу к произведению, которое возникло во втором или третьем поколении) попытались «легитимировать» новую церковную реальность. И именно в них «епископы» или же «пресвитеры» становятся не просто частью социальной структуры церкви, а рукоположенными лидерами. Коли они появились, а пророков и апостолов больше нет, надо их как-то узаконить как явление. Ничего подобного мы не видим в ранних («аутентичных») посланиях Павла. Павел, говоря о дарах в церкви, ни разу не включил такие понятия как епископ, пресвитер и диакон в список духовных даров (см. 1 Кор. 12:28). Во время написания Первого Послания в Коринф Павел был убежден, что церкви координируются лидерами транс-церковного эшелона (апостолы, пророки и пресвитеры). Но в более позднем послании Ефесянам (4:11) учители вытесняются пастырями и превращаются, в свою очередь, в катехизаторов-проповедников поместного уровня. Именно поэтому учены стали сомневаться в том, что это послание мог написать сам Павел.
Далее, мы также видим, как автор пасторских посланий рассматривает новые вызовы перед церковью. Это лжеучители. Соответственно, нетрудно догадаться, что пасторские послания в свой более поздний период столкнулись с тем трудностями, о которых еще не знали апостолы и пророки первого поколения. Если за ними по пятам ходили иудействующие, т.е. те, кто принуждал уверовавших язычников соблюдать закон, то «головная боль» пасторских посланий, своего рода тема – это ортодоксия (2 Тим. 4:3). На раннем этапе развития церкви мало кому было интересно заниматься вопросами, скажем, христологии. Нужно было осваивать новые территории. Это время характеризовалось активной миссионерской активностью.
Поздний характер этих посланий был установлен благодаря некоторым наблюдениям. Когда автор, используя будущее время, говорит, «ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут» (см. 1 Тим. 4:1-3; 2 Тим. 3:1-5; 4:3-4), сразу сообщает своему читателю (в настоящем времени): «Таковых удаляйся!» (2 Тим. 3:5). С ретроспективной позиции автор как бы рассуждает о том, что может произойти через некоторое время после смерти апостола. И он как бы выдает себя тем, что ссылается на уже происходящие проблемы за стенами церкви.
Таким образом, мы видим «эволюцию» церковного развития или же: конфессиональное многообразие на фоне богословского единства. Наверняка, это едва ли самый исчерпывающий вывод после такого краткого для нашего вопроса наблюдения.
Думаю, что для сегодняшнего представления руководства как в церкви, так и в обществе это имеет серьезные последствия. Это также касается вопроса непотизма, вопроса ротации церковных лидеров, вопрос кадрового порядка. Сегодня мы видим, как церкви в США, западной Европе, а также в восточной Европе столкнулись с кадровым кризисом. С этим столкнулась особенно Россия. Когда церковь перестает двигаться (да и чиновники тоже) происходит стагнация и появляется такое явление как коррупция. Абсолютная власть поступает с человеком «абсолютно». И, вполне возможно, миссионерская экспансия, которая была так характерная для харизматствовавшего Павла и его современников, затихла именно по той причине, когда лидеры восприняли на себя институциональные полномочия.
Вряд ли пасторские послания могут оправдать «моно-епископат» (или же монархический епископат). В церкви должна быть демократия, равноправие – черты самого Бога-Троицы. И для Павла был важен не сам факт лидерства и личной харизмы, а идеи, учение и видение. Это сегодня затмевается, думаю, в России лидерством пополам с авторитаризмом.
Вспомните 90ые годы. Я хорошо помню тех молодых пасторов, которые во время евангелизаций ели с обычными прихожанами корейскую лапшу быстрого приготовления. Со временем, пасторы построили церкви и офисы. У них появились секретари. Они стали епископами. И во время рабочего времени или же в официальные торжества им приносят отдельно на подносе кофе и, гм, красную икру. И это произошло с нами в РФ в пределах одного-двух поколений! Поэтому тем, кто активно вовлечен в миссию, в созидание новых церквей актуальны слова Павла о том, что все мы, по сути, в церкви на равных правах. Те же, кто больше думает об общине в контексте института, им близки слова пасторских посланий. Найдя демократическое учение Павла о церковном порядке, не стоит думать, что «иерархические» церкви мигом лишились благодати. Думается, что авторам Нового Завета есть что сказать и тем и другим.
Виктор Шлёнкин специально для www.protestant.ru