Затоптанная вера или перепаханное поле?
Почему, Господи?
Когда находишься в горниле страданий или даже на возможном пороге вечности, то происходит самопроизвольное переосмысление пройденного пути и вообще отношения к жизни. Это я нередко замечал у многих тяжелобольных или умирающих людей во время моей пасторской практики. А сейчас я переживаю это на личном опыте. Переоцениваются ценности, обдумываются отношения с людьми и, особенно – с Господом, анализируются мотивы служения, проводится анализ собственной жизни, подводится итог.
Хочу поделиться с вами некоторыми размышлениями, вернее обличениями, которые мне пришлось получить от Господа в последнее время. У меня, в силу обстоятельств, сейчас много времени для размышления, и я этим пользуюсь.
В моей духовной жизни обнаружился один дефицит, который меня духовно тормозил и о котором я теперь сожалею. Хочу поделиться своими размышлениями без самолюбования, но и без самобичевания. Просто как раб Христа, сделавший ошибку и желающий предостеречь от этого других.
Не так давно я слышал свидетельство. Один христианин попал в трудную ситуацию и решил обговорить её с Господом. Сам он с этой ситуацией был совершенно не согласен, и получилось так, что его молитва выглядела как обвинительная речь. На память ему приходили только отрицательные переживания: вот тогда было что-то не так, а потом опять Бог поступил с ним как бы несправедливо, после этого ещё был случай и т.д. Да и вообще, почему в жизни служителя столько трудностей?..
Но в какой-то момент как будто кто-то вдруг наступил на тормоз: «А как насчёт доброго? Его что, не было в твоей жизни?» Брат прервал свою молитву и задумался: а ведь, в самом деле, было и хорошее, но в данный момент оно скромно стояло в стороне и ждало своей очереди. Короче, не до хорошего было. А всё отрицательное так и лезло на передний план и диктовало условия общения с Богом.
Вам такие ситуации знакомы?
Мне – да. В 1999 году в возрасте 26-ти лет погибла наша старшая дочь. Для нас эта трагедия стала жесточайшим ударом, от которого мы по сей день не можем полностью отойти. В голове проносилось сотни мыслей и вопросов: «Почему это? За что? Разве Господь нас не любит? А если любит, то почему допускает такое? Как нам теперь жить с такой раной? Как нести служение?»
На такие и подобные вопросы мы не получали ответов. Но они нас мучили и волновали. Иногда боль стихала, потом, особенно в очередной день рождения дочери или в день её смерти или после посещения её могилы, набрасывалась с новой силой. Мы продолжали искать ответы; некоторые из наших вопросов к Богу со временем теряли свою остроту, а некоторые оставались.
И я не заметил, как у меня образовалось некое огорчение по отношению к Господу. Можно даже сказать, обида на Него: ну, почему Он нас не сохранил от такого страдания? Ведь я Его слуга, сил не жалею, Он мог бы позаботиться о нас!
Вспоминались ветхозаветные пророки с их порой тяжкой судьбой, а также жизнь новозаветных героев веры: Стефана, Павла и многих других. Почему Господь так мало заботился о Своих слугах? Ведь мог бы немного облегчить им жизнь. Потом смотрел по сторонам и наблюдал подобное сегодня: почему добрые люди, верные слуги Господни, Его служители страдают? У одного умирают дети, у другого проблемы со здоровьем, а третий стонет под ношей служения.
Такие мысли я высказывал в тихих беседах с женой, потому что у неё они тоже были, или в доверительных беседах с некоторыми очень хорошими и близкими моему сердцу друзьями-служителями. Очень часто я замечал в них такое тихое поддакивание. «Да, дескать, тоже не понимаем. Почему в нашей жизни столько тяжёлых переживаний? Тоже мучаемся втихую такими вопросами-сомнениями. А хотелось бы разобраться. Верить было бы легче, было бы больше радости в служении».
Недавно я познакомился с одним благословенным служителем, пастором прекрасной церкви, организатором реабилитационного центра и христианской школы. Талант, сгусток энергии, масса хороших идей – вроде бы находка для Царствия Божия. Так нет, уже два раза страдал от рака. Сколько сил у него ушло на борьбу с болезнью!
Со временем такие проблемы могут создать в нашей вере корку ожесточения. Это не значит, что наши отношения с Господом потерпели крах, нет, тогда ни я, ни другие служители не смогли бы проповедовать и говорить людям о любви Господа к нам, не смогли бы призывать грешников к покаянию. Я от всего сердца любил Господа, и всеми силами продолжал служить Ему. Но где-то была эта небольшая мерзкая корочка, которая особенно в трудных ситуациях давала о себе знать и пыталась блокировать духовное состояние, тормозила рост: «Ага, вот видишь, опять! Опять у тебя трудности, снова Бог по отношению к тебе несправедлив. Другие живут нормально». И в памяти всплывали, выстраивались в ряд отрицательные переживания.
В чём была моя проблема?
За ответом – к Иову
Прежде, чем разобраться в себе, я обратился к одному из моих любимых героев Библии – великому страдальцу Иову. Вот уж кому досталось: потерять всё имущество, всех детей, а под конец заболеть тяжкой болезнью! И всё это за что? Да ни за что. Он ничего не натворил, ни в чём не провинился, жил праведной жизнью. Но дело было не в том, что он чем-то не угодил Господу, а в том, что он кому-то другому не понравился. Бог, наоборот, благословлял его и заботился о нём.
Но сатане это не понравилось, и он предложил устроить Иову испытание. Жестокое испытание. До болевого предела! При таких страданиях Иову было от чего ожесточиться, но вместо этого он говорит: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1:21). Это не презентация веры, не демонстрация упования на Господа. Иову было не до самолюбования. Ведь до этого он разорвал одежды свои. Это был жест отчаяния. А потом последовал вопль отчаяния. Иов как бы говорил: «А что мне остаётся делать? Бог сильнее меня, Он так решил, видимо, так надо! Я решил смириться!»
Такие действия нельзя подсказать, до них надо самому дойти. В такие моменты жизни проявляется суть человека, в таких ситуациях он честен. Для таких слов не требуется суфлёр, они рождаются сами! Я слышу в них не крик победы – это скорее боль утраты, отчаяние от собственного бессилия – наг был, нагим остался, для чего же я жил? Эти слова были сказаны не с сияющей улыбкой на устах, Иов стоял не в позе победителя, дескать, полюбуйтесь моей верой, а, скорее всего, лежал, сжавшись в комок, на земле. Слова, выдавленные из себя через «не могу», сквозь сжатые от боли зубы, сквозь залитые слезами глаза, были больше, чем стон.
А в это время за ним наблюдали. Как Господь, так и сатана. Кто окажется прав? Сатана? Ему ведь так хотелось, чтобы Господь оказался неправ. Чтобы праведник посрамил Того, Кому он верил, и Кто о нём заботился. Или прав Бог?
Пожалуйста, не надо идеализировать эту ситуацию и утверждать, что Господь согласился на испытание Иова только потому, что заранее знал, что тот выдержит. Конечно, Господь всё заранее знает, но Он никого не программирует на определённые действия. Не запрограммировал же Он Давида на нравственность – и возник повод врагам Господа хулить Его (2 Цар. 12:14). И Петра на верность тоже не запрограммировал – получилось отречение и горькие слёзы (Лука 22:33). И Сапфиру с Ананией – на честность (Деян. 5). Каждый человек имеет свободу выбора. Имел её и Иов. Он сам сделал правильный вывод. «Во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге» (1:22).
Но сатана не сдаётся так просто. Иов заболевает страшной болезнью. Даже его жена не в состоянии снести его страдания, да и сам он не понимает действий Бога. «И сказала ему жена его: ты всё ещё тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри» (2:9). По ее мнению, оставаться верным Богу, Который такое допускает, Который так относится к своим верным, нет никакого смысла. На Него нельзя положиться, Он может подвести.
Иов не согласен. У него другая установка. «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (2:10). Иов не допускает, чтобы часть его отношений с Богом покрылись коркой ожесточения. Он помнит о добром!
При этом сам Иов совершенно не понимает сути происходящего: он ведь не знает, что о нём состоялся разговор, что как Господь, так и сатана внимательно наблюдают за ним. Они как бы заключили пари о том, сможет ли праведник славить Бога, находясь в экстремальной ситуации. От его поведения зависит, кто окажется прав. Если бы Иов знал о значении своих страданий, ему, может быть, было бы легче. В присутствии зрителей ведь всегда многое делается легче, болельщики могут поддержать. Не зря говорится: «На миру и смерть красна!» Если бы Иов знал, что в это время Сам Господь внимательно наблюдает за ним, что Сам Всемогущий является его «болельщиком»! Но это было сокрыто от него.
Эта истина открылась мне сейчас совершенно по-новому. Возможно, и за мной наблюдают Господь и сатана? Возможно, и обо мне там, за пределами видимого мира, состоялся разговор? А может быть, такой разговор случается о каждом, кто страдает на земле? Помни, дорогой читатель, что в часы скорби и страданий за тобой внимательно наблюдает не только Господь, но и враг. И от твоей реакции на случившееся многое зависит.
Бог всегда прав
У Иова не возникло ожесточения, потому что он принял верное решение. Он не поставил для себя целью непременно растолковать действия Бога – кто в состоянии их постигнуть? Иов решил, что Бог всегда и во всём прав. Это не проявление фанатизма, не смирение перед собственной ограниченностью и бессилием – это проявление глубокого доверия. А кому же ещё доверять, если не Богу? Иов не нашел альтернативы! Я тоже! А вы?
Что же делать, если испытания настолько велики, что кажется, будто они превосходят твои силы? В самом начале моей болезни во мне снова появился небольшой ропот. Я мог молиться только об одном: «Господи, пожалей, не надо ещё больше страданий. Не хочу, не потяну!..» Но диагноз был сделан и дополнительные обследования только подтверждали его. Потом я поймал себя на мысли, что Иов не говорил Господу таких слов. Почему же они вырвались у меня?
Для меня как-то по-новому открылось первое предложение в притче о сеятеле: «Вышел сеятель сеять семя своё, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его» (Лука 8:5).
Часть поля была непригодна для урожая, потому что превратилась в дорогу. Кто-то потоптался по нему. А ведь в жизни так и бывает: часть нашего сердца, нашей веры вдруг оказываются утоптанными, непригодными для общения с Богом. Там ничего не растёт, не приносит урожай, который нам когда-то может пригодиться, в котором мы обязательно будем нуждаться. Это может быть что-то услышанное о ком-то, увиденное где-то, пережитое когда-то. Причиной этого могут быть люди, мы сами, или даже сатана (как это было с Иовом). Он что-то пережил, и сатана надеялся, что на духовном поле Иова появится утоптанная полоса, которая в будущем будет тормозить духовное развитие Иова, мешать его общению с Богом, приведёт его к ропоту против Бога.
Анализируя свою жизнь и перебирая в памяти беседы с друзьями, я обнаружил, что в наших сердцах много таких утоптанных полос, много дорог, по которым когда-то кто-то прошёлся или, может быть, сейчас ещё ходит. Для меня это была смерть дочери. Да и ещё кое-что – незаслуженные обвинения, нанесённые обиды, клевета, и многое другое, с чем приходится сталкиваться почти каждому служителю. Жёсткие полосы, твёрдо утоптанные. А я ведь часто возвращался к ним, вспоминал, задавал вопросы Богу и в какой-то мере даже обвинял Его. А теперь, когда пришла година новых испытаний, мне части моего поля стало не хватать. Затвердело утоптанное воспоминаниями о страданиях. Часть того, что Бог мне хотел сказать, просто не произрастало, часть того, что Он со мной хотел пережить, стало неосуществимым. Я начал сомневаться, бояться. Передо мной стал вопрос: если я предыдущие испытания как-то выдерживал, не терял веры, то смогу ли остаться верным и сейчас? При таком диагнозе, в таком возрасте! А ведь страдания могут быть долгими и смерть тяжёлой...
Я начал бояться не столько за свою жизнь, сколько за свою веру. А что, если под утоптанной частью моей веры скрыт грех? Что, если я что-то в своей духовной жизни недосмотрел, не уследил? Я никогда не сомневался в собственном спасении, а тут вдруг появились сомнения. С точки зрения психологии я понимал своё состояние, мог проанализировать происходящий во мне процесс, но и тут не все так просто: а правильно ли психология объясняет состояние человека, получившего смертельный диагноз? Наука – это одно, а реальная встреча с Богом – это совсем другое.
Меня спасли молитва и чтение Слова
Особенно псалмов. В них я нашёл описание судеб людей, которые пережили подобное. В их жизни были тяжкие переживания, по ним прошлись жестокие события, они задавали Богу вопросы: «Почему? За что? Доколе?» Задавая эти вопросы в молитве Богу, они не всегда получали ответы, но всегда получали покой.
У Иова этой проблемы не было, потому что он не давал потоптанным местам появиться на своем поле. С самого начала он принял решение, что Господь во всём прав. И благодаря этой установке, он смог пережить страдания. Они не только не добили его, но даже наоборот – открыли ему совершенно новый уровень в отношениях с Богом: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (42:5). А ведь это именно то, что Любящий Небесный Отец от нас хочет: чтобы мы стремились к Нему, в Его объятия.
Он не топчется по нашим сердцам, и Сам нас не ранит никогда. Наоборот, Он – за нас, Он хочет утешать нас, нести, поддерживать... Только мы, как обиженные дети, отворачиваемся от Него и не желаем с Ним разговаривать. У псалмопевцев я обнаружил интересную деталь: их вопросы-обвинения-непонимания всегда заканчивались прославлением. Почему? Не потому, что они в бессилии сдались на милость победителя, а потому что приходили к пониманию: не Господь причиняет страдания, не Он топчется, а враг. Иов в этом вопросе тоже ошибался. Господь дал, но не Господь взял. Взял сатана.
Как-то вскоре после смерти нашей дочери я сидел в комнате один и плакал. В молитве я высказывал Иисусу свою боль и обиду, задавал вопросы. И вдруг я почувствовал Его присутствие. Он находился совсем рядом со мной и... тоже плакал. Да, я как будто видел Его и как будто слышал Его рыдания. Это длилось, может быть, секунду, но запомнилось на всю жизнь. Меня это явление очень утешило, хотя тогда я его не понял. Я только понял, что Господь тоже очень удручён случившимся и тоже скорбит вместе со мной. Теперь я это понимаю. Он допустил скорбь в моей жизни, разрешил сатане испытать меня, переживал вместе со мной и всё это время был рядом со мной. Он жалел меня, но так надо было. Только я это всё не понял и дал скорби протоптать дорогу ожесточения в моём сердце, в моей вере, в моём уповании.
Однажды я был глубоко потрясён рассказом пожилой женщины, которая во время Великой Отечественной войны потеряла мужа и четверых детей. Муж погиб на войне, а дети умерли у неё на руках. От голода. «Как мне после всего этого верить в Бога Любви? Как мне доверять Ему? Для меня вопрос веры снят с повестки и, причём, навсегда. Не заикайтесь в моём присутствии о Боге. Всё! У меня с Ним покончено!» Я далёк от того, чтобы осуждать эту страдалицу. Пусть это делает Господь. Но, видимо, в годину таких ужасных страданий её поле уже было утоптано, и никто не помог ей вспахать его, никто не стоял за неё в проломе, не возопиял к Господу, не рыдал вместе с ней.
Читая Библию, проводя много времени в беседе с Господом, я обнаружил в себе те места, которые были утоптаны, на которых ничего не росло. Это было прекрасное переживание – доверить Господу свое поле, позволить Ему перепахать его и засеять новыми отношениями, дать Его обетованиям прорасти на них с новой силой. Я рад, что смог сделать это во время.
Почему Господь когда-то забрал нашу дочь, я всё еще не знаю, но меня наполнил глубокий покой и переполняет радость предвкушения встречи с ней у ног Христа.
Друзья, я пишу это не как учитель с поднятым указательным пальцем, но как чему-то научившийся ученик Христа. Следите за вашим сердцем, не давайте возникнуть в нём утоптанным дорогам и полям. Одно ожесточение обязательно влечёт за собой следующее. Гораздо лучше и благословенней попытаться открыться Богу ещё раз, и позволить Ему по-новому одарить тебя!..
Борис Зудерманн
Источник: «Международная христианская газета»