Бог – наш Друг?
Наверное, для большинства христиан вопрос, представленный в заголовке, уже решен. Одним уже давно известны соответствующие «отрывки из Библии» и привычно ощущение такой близости Бога, которое в чем-то отвечает нашим представлениям о дружбе. Другие могут лишь шарахнуться от самой мысли такого «понижения» Непостижимого и Всемогущего Бога, Грозного Судии. Я не намерен доказывать обратное никому из этих “убежденных”. Но я надеюсь, что эта статья поможет первым осознать «границы» и основание такой дружбы, вторым – что мысль о «дружбе» с Богом на самом деле не есть некое «кощунство», а и тем и другим – что все тут не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Все, что мы знаем о Боге, знаем из Его слов и деяний. Он Сам открывает нам Себя. И христиане, которые верят, что Бог во Христе – их «лучший Друг», думают так главным образом не потому, что полагают свое общение с Ним заслуживающим такой высокой оценки. Они просто верят, что Бог «представился» им Другом, а, значит, они могут так называть Его с Его же слов.
Проблема такого подхода именно в том, что на самом деле нигде в Библии не говорится о том, что Иисус или тем более Бог Отец – наш Друг. В нескольких местах говорится лишь о том, что определенные люди именуются «друзьями» Бога, что, конечно, не одно и то же (к примеру, так может обращаться к нам руководитель на работе, но вряд ли мы позволим себе так же обратиться в ответ). В Писании никто не называет себя другом, братом Христа (или Христа – своим Другом, Братом), а все мыслят о Нем как о Господине. Даже Иуда (не Искариот), кровный брат Иисуса, начинает свое послание так: «раб Иисуса Христа, брат Иакова…» (Иуд.1).
И все же очень полезно рассмотреть отрывки, где говорится о Божьих «друзьях», тем более, что их очень не много. В первом из них (Исх. 33:11) повествуется, что «Господь говорил с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим». Вообще-то сама скиния, куда входил Моисей для общения с Богом, слабо напоминала «тихую беседку». Она была святилищем, местом поклонения и жертвоприношений. Вряд ли она создавала ту «непринужденную обстановку», которая соответствует нашим представлениям о дружбе. В любом случае мимо нашего внимания не должно пройти главное: Моисей удостоился такого высокого звания именно тогда, когда Бог как никогда близко открывался ему – «лицем к лицу».
В Ис. 41:8 и 2Пар. 20:7 Божьим другом назван Авраам. Заметим, что слово, использованное в этих стихах, в разных падежах употребляется в Ветхом Завете более 200 раз, и в подавляющем большинстве случаев оно передается как «любить», «любящий» или даже «любовник». К счастью, сейчас никому не приходит в голову так обращаться к Богу. В любом случае здесь не имеется в виду дружба, которая напоминала бы ту, что возникает между людьми, иначе вряд ли в этом же стихе (Ис. 41:8) Израиль назывался бы «рабом» Божьим.
В Новом Завете апостол Иаков, явно имея в виду вышеуказанные тексты, пишет: «И исполнилось слово Писания: “веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим”» (2:23). Но из этого вряд ли следует, что апостол пытается дать свое толкование ветхозаветным отрывкам. Он говорит о дружбе с Богом в противовес дружбе с миром (4:4). Апостол Иаков думает не о добрых, приятельских отношениях между людьми и не проецирует их на отношения Бог-человек, а рассуждает о дружбе в смысле мировоззренческих предпочтений. Ведь «мир» не может быть нашим другом в буквальном смысле. Так же и Бог. Апостол мыслит категориями «друг» – «враг», «за нас» – «против нас». И в этом смысле, конечно, Бог – за нас, Он – на нашей стороне, Он – наш «Друг».
До этого мы говорили о героях Ветхого Завета. Но не изменилось ли многое с приходом Христа, в Котором Бог стал к нам ближе? Ведь, согласно Евангелию от Иоанна (15:13-15), Иисус прямо назвал нас Своими друзьями. Разве после этого мы не можем называть Его своим Другом? В самом деле, сколько личных свидетельств и христианских песен сводятся к тому, что после всех разочарований, которые постигали нас в миру из-за непонимания, отвержения и предательства со стороны близких нам людей, мы, наконец, нашли верного Друга, Который нас полностью понимает. Но действительно ли Христос, называя нас Своими друзьями, имел в виду именно это?
Сначала отметим, что дружба, о которой идет речь в Евангелии, подразумевает не только верность Христа – верность до смерти (13 стих), но и нашу верность Его заповедям. Не думаю, что кто-то из нас был бы в восторге, если бы какой-то человек предложил нам дружбу при условии добровольного подчинения ему. Поэтому (и это, конечно, признают все) в дружбе со Христом нет того «равноправия», которое характерно для дружбы между христианами. В наших отношениях с Ним сохраняется подчиненность. В этом смысле различие между рабом и другом, проводимое здесь Христом, даже не так радикально, как в следующем – пятнадцатом – стихе. Именно в нем, как мне кажется, раскрывается суть «дружбы» между Богом и человеком.
«Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего». Здесь речь не о наших проблемах, которые Иисус как настоящий Друг обязательно поймет и решит. Здесь речь даже не о личном общении. Речь о том, что Иисус раскрывает Себя, ничего не утаивая, а передавая то, что «слышал от Отца». Таким образом, мы становимся Его друзьями, «сотаинниками». Основная мысль этих стихов не в том, что Иисус открылся нам как Друг, Который все понимает. Смысл в том, что Он открылся нам как Своим друзьям, так что теперь мы можем понимать Его и Отца! Поэтому странно, что именно этот интерес к отрытому Христом в Писании часто совсем не наблюдается среди тех, кто любит называть Иисуса своим Другом, ограничивая при этом отношения с Ним субъективным мистическим опытом.
Может показаться, что исповедание Бога своим Другом одухотворяет само понятие дружбы и свидетельствует о большом духовном росте. На самом же деле этим самым можно, напротив, низводить наши отношения с Богом к человеческим понятиям о дружбе. Таким образом, следует подумать о связи вертикальных и горизонтальных отношений. К слову, я слышал множество песен о «моем лучшем друге Иисусе», но я еще никогда не слышал, чтобы кто-то начинал молитву со слов «мой Друг…» (по-украински – «Друже…»). Это наблюдение подсказывает, что молитва, особенно в общинном контексте, дарует нам верное восприятие «вертикальности» наших отношений с Господом и Спасителем. Я объясню это с помощью двух общеизвестных примеров из Библии.
Сотворив человека, Бог пребывал в совершенном союзе с ним. Адам мог беспрестанно наслаждаться близостью с Творцом. И тем не менее Бог увидел, что даже в этом общении Адам одинок, что ему плохо одному: первое «нехорошо» (Быт. 2:18) после стольких «хорошо» дней творения (Быт. 1:10,12,18,21,25)! При этом Бог не почувствовал Себя обиженным. Значит, для человека естественно разделять радость и делиться тревогой с кем-то «осязаемым», и Бог понимает эту потребность. Именно поэтому была создана Ева. В ней Бог даровал Адаму друга (подругу).
Другой пример – из Евангелия. Когда Христос говорил, что покинувшему своих друзей и родных воздастся во сто крат, Он не обещал, что Сам станет для него братом или другом, и этого для него будет достаточно. Нет. Он обещал дать ему новых братьев и сестер (Мф. 10:29,30). Он обещал поместить его в общину.
Бог не пытается быть или становиться для нас «всем», Кем-то незаменимым во всем. Он создал других людей и весь мир для нашего блага. Если же мы отказываемся от всего этого «в пользу» кажущейся близости с Ним – мы обкрадываем сами себя. Если люди говорят, что им не нужно никого, кроме Бога, они лишь неловко пытаются прикрыть свой индивидуализм. Они находят Бога мертвых, а не Бога живых; «своего» Бога, а не «Отца нашего».
Таким образом, христианское исповедание не обязывает находить во Христе Друга. Гораздо важнее (а на практике – еще и сложнее) в друге, в брате, в ближнем – находить Христа (Мф. 25:21-35). А во Христе – находить Бога.
Дмитрий Бинцаровский
Источник: blogs.reformed.org.ua